Подготовительные работы на храме св. Николая Чудотворца начались летом 2019 года. Вместе с командиром Никитой Мелентьевым в Унежму отправилась группа первопроходцев: Николай Витальевич, Виталий Тихоненков, Сергей Зябликов, (все четверо в прошлом году были здесь в разведке), жена Сергея Ольга, Александр Сташук, Андрей Зайцев, Алексей Филиппов - всего 8 человек. В их задачу входило поставить леса вокруг четверика, чтобы в следующем году можно было приступить к демонтажу аварийного купола (куба). С первопроходцами я была всего полтора дня – чтобы заселить в доме, где я сама останавливаюсь в Унежме.
Доски для строительства лесов завезли заранее. Завозить людей (плюс продукты плюс инструменты, гвозди и прочие грузы) должны были две машины, но в последний момент одна почему-то поехать не смогла. Как же поступить? Делать два рейса? Но тогда потеряем драгоценное время… Иосиф Павлович принял решение: поедем все вместе, на «Змее Горыныче».
Началась погрузку в кунг – люди, рюкзаки, ящики с гвоздями, коробки с продуктами, дрова, канистры с бензином. Еле поместились, плечо к плечу, не повернуться. Машина хоть и зверь, но и та просела от тяжести. Мы с Олей забрались в кабину, на самые комфортные места – тепло, уютно, смотришь на дорогу свысока.
Самый трудный участок – до моря. Дороги как таковой здесь нет, только гусеничный след по болоту. «Я предлагал местным скинуться и самые топкие места засыпать, да не хочет никто. Может оно и к лучшему – будет дорога, поедут все кому не лень», – говорит Иосиф Павлович.
В пути оказалось, что наши с Олей «элитные» места не такие уж и комфортные. Тем, кто в кунге, хоть и холодно, но не страшно – окошки боковые, маленькие, обзор плохой, где едешь непонятно. А из кабины всё как на ладони, но лучше бы не видеть того что впереди – топь, грязь, ямы да колдобины. Вот прямо по курсу глубокий овраг, наполненный водой – неужели нам туда??? А вот и река, но какие крутые берега, а ведь нам на ту сторону! Неужели нет другого пути? Уф, кажется, переехали. Натужно гудя, выбираемся наверх. Теперь едем вдоль реки, по узкой полоске твердой земли между берегом и болотом, но зачем так близко к обрыву? Как сильно мы накренились набок, мы же сейчас перевернемся! От ужаса закрываю глаза. Но из кунга доносится дружная молитва, и машина выпрямляется. Дальше по курсу – бурая болотная жижа. Всё, засели прочно, кажется не выбраться. Но из кунга опять слышится молитва, и – даже не верится – медленно выползаем. «Да уж, нагрузились!» – вздыхает водитель.
Впереди открывается водная гладь, солёный морской ветерок врывается в окна – море! Теперь помчимся быстрее ветра. Вот с молитвами переехали реку Кушу, ее русло с красноватой водой четко выделяется на фоне серебристой куйваты. Вот обогнули Подваженье, остановились сфотографироваться возле Синь-камня. Дальше Сосновка, а там до Унежмы рукой подать.
Выбираемся с куйваты на берег, нас тучей окружает комарьё. Здравствуй, родная деревня! Неужто доехали?
Дом, где мы остановились – бывший «кулацкий», построен в Унежме последним, старожилы его так и называли: «последний дом». В самом конце 1920-х годов, на закате НЭПа, его построил мурманский промышленник Иван Алексеевич Куколев (на брёвнах сохранились вырубленные инициалы «ИК»). Но пожить не успел – началась коллективизация. Семью признали зажиточной, обложили непосильными налогами, за неуплату конфисковали имущество. Куколевы с пятью детьми уехала в Умбу, а в доме разместили магазин Рыбкоопа (название «Магазин» сохранилось и поныне). С развалом колхоза дом долго пустовал, потом его купил житель соседнего поселка, там стали останавливаться охотники на гусей и сезонные сборщики ягод – морошки, клюквы.
Теперь здесь распоряжается Оля. Окинув комнату оценивающим взглядом, она уверенно отдает команды: «Вот тот стол переставить сюда, здесь мы поставим плитку. Вот эти скамейки сдвинуть, вот сюда будем складывать дрова, а здесь поставим бак с водой. Так, вы на колодец, вы за дровами, а вы заносите коробки с продуктами!» Распоряжения выполняются молниеносно – с дисциплиной в отряде всё в порядке.
И вот в кастрюльке уже весело булькает вода – будущий борщ.
– Вот здесь 5 килограмм капусты, – Оля показывает мне пакетик размером с килограммовую пачку сахара. – А вот здесь (аналогичный пакетик) – три килограмма картошки, а это свёкла.
– И сколько времени ты всё это сушила?
– Ну, недели две.
Подготовка к экспедиции – дело утомительное. Сушилка работала день и ночь, а ведь все овощи нужно сначала нарезать. Шутка ли целый отряд прокормить, а магазина в Унежме нет, все продукты нужно везти с собой. Вот и придумали сушить. Оля – настоящая «декабристка», ездит вместе с мужем во все его экспедиции, опыт уже большой, к любым условиям может приспособиться.
Борщ удался на славу. После обеда Никита собрал совещание – утвердить распорядок дня. Подъем в 6 утра, два часа на завтрак и молитвы. В 8 выходим на работу, работаем до обеда. Обеденный перерыв с часу до трех, опыт предыдущих экспедиций показал, что послеобеденный отдых прибавляет сил. Дальше работаем до семи, вечер – свободный.
На работу вышли в тот же день, даже не отдохнув с дороги – косить траву вокруг церкви, сортировать доски, сколачивать лестницы.
Заодно починили мемориальную доску в память погибшим в Великой Отечественной войне. В начале 90-х ее поставил Андрей Анатольевич Евтюков, но неумолимое время разрушает всё...
Я уезжала на следующий день. Обратно ехали вдвоем с водителем, по дороге разговорились. «Машина была так сильно перегружена, что я был УВЕРЕН, что не доедем!» – поделился Иосиф. Может, молитвы помогли?